Боль – это состояние ума, к ней можно привыкнуть.(с)
Наверное бред)) Но не бредовей слеша по смешарикам XD Мне жутко захотелось, после просмотра фильма, почитать слеш с участием Бамблби)) По ходу я помешана на нем)) Вообще интересно как это - слеш между трансформерами?) Это ведь мехазмы) С аудио сенсорами, коннекторами, датчиками, портами и еще кучей всего, чего я не знаю)) А того интересней как это - слешить трансформера и человека?) Хотя тут более понятно - проводами мона сделать что угодно)) Это как тентакли в хентае XD Собственно, пока прочла тока 3 фика, которые предоставляю вам))
Слегка вздрочнуть
(Spanking the Monkey)
Автор: Jezebel Rising
Перевод: DieMarchen
Персонажи: Бамблби/Сэм
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: разговор робота и человека заканчивается довольно неожиданно.
читать дальшеКазалось бы, что может быть круче - некто Сэм Уитвики, самый обычный парень, водит дружбу с гигантским роботом, превращающимся в роскошную машину.
На самом деле все было далеко не так радужно. Порою совсем даже наоборот.
Сэм в отчаянии уронил голову на руль.
- Где ты нахватался таких слов?
- Семьдесят процентов интернета, как мне рассказывал Рэтчет, составляют порно-ресурсы. Ты - нормальный молодой человек, правильно?
- Ох, не надо было рассказывать вам про YouTube…
- По крайней мере, ты обладаешь всеми признаками так называемого "нормального молодого человека". Следовательно, ты не будешь отрицать того, что размещенная в интернете порнография приносит какую-то пользу. И ты наверняка хорошо знаком с тем, что Айронхайд называет "слегка вздрочнуть". Пожалуйста, объясни, что это значит.
- … ой смотри, полицейская машина! А вдруг это Баррикейд?
- Ответ отрицательный, Сэм. Это офицер Адлер патрулирует улицы.
- Ты уверен?
- Ответ положительный. Ответь на вопрос, пожалуйста.
- Какой вопрос?
- Сэм.
- Нет правда, какой вопрос?
- Что такое "слегка вздрочнуть".
- И ведь не первый раз я наступаю на эти грабли, - Сэм снова стукнулся лбом о руль. - А ты не можешь посмотреть на Википедии?
- Я бы предпочел твое объяснение, Сэм.
- Нет, я серьезно. Посмотри на Википедии.
Несколько секунд было тихо.
- Это иносказание, обозначающее мастурбацию?
- Ну… да.
- Что такое мастурбация?
- Би!
- Это имеет какое-то отношение ко мне? – удивился Бамблби.
- Нет! Господи…
- Это имеет отношение к богу? Да, тогда пожалуй это объясняет многочисленные обращения…
- Да нет же, это просто… Би, помолчи минутку, ладно?
Сэму совершенно не нравился оборот, который принимала их беседа. Абсолютно не нравился. Он взялся за дверную ручку и потянул. Замки щелкнули.
- Это не смешно, - он снова подергал ручку. - Выпусти меня, Би.
- Мы не закончили разговор, Сэм.
- Я могу говорить с тобой и стоя снаружи. Мне… жарко, - вдохновенно соврал он.
- Если хочешь, я могу опустить окно.
- Я хочу выйти.
- Боюсь, я не могу выполнить твою просьбу, Сэм.
- Что? Почему нет?
- Показатели температуры на датчике климат-контроля говорят о том, что в результате воздействия отраженного света основной звезды вашей системы ты можешь получить ожог эпидермиса. А твои текущие шансы заработать солнечный удар превышают пятьдесят процентов.
- Би, выпусти меня сейчас же.
- Если тебе жарко, я могу включить кондиционер.
- Я не шучу. Выпусти меня.
- Окно или кондиционер, Сэм.
- Би!...
- Я твой защитник, Сэм. С моей стороны было бы недобросовестно не думать о твоей безопасности.
- Твою мать, а.
- Я не понимаю. У меня нет матери.
- Ладно, не обращай внимания, Би. Это просто такое выражение.
- Это оскорбление.
- Ну, не совсем.
- Не совсем?
- Иногда так говорят чтобы оскорбить, но иногда просто чтобы показать, что тебе что-то сильно не нравится.
- Я все равно не выпущу тебя из машины.
- Отлично. Ну просто отлично, - Сэм съехал по обитому кожей сиденью так низко, что едва выглядывал над краем приборной доски.
Школа закрылась на каникулы. Транквилити захлестнула золотая летняя жара, которой наслаждались, кажется, все, кроме Сэма Уитвики, который оказался запертым в углу студенческой парковки под сенью раскидистых старых дубов, взятый в заложники собственной машиной.
- К тому же, - снова подал голос Би, - ты еще не объяснил мне, что такое мастурбация.
- И не собираюсь.
- Пожалуйста, Сэм.
- Как ты себе это…
- Сэ-эм...
Погубило Сэма не что иное, как неожиданно нежная просительная интонация, появившаяся в механическом голосе.
- А знаешь что? – вдруг решился он. - Хорошо. Ладно. Твоя взяла. Я объясню.
- Очень хорошо.
- Только… Би?
- Да?
- Прямо всё объяснять?
- Всё.
Сэм закрыл глаза.
- Охренеть. Я средь бела дня растлеваю собственную машину. Ладно… - он потер переносицу. - Включи, пожалуйста, кондиционер.
- Конечно.
Ключ зажигания повернулся, и вентиляторы заработали. Прохладный воздух приятно овеял разгоряченную кожу.
- Я жду, Сэм.
- Ну знаешь, это уже наглость.
- Я… - в разговоре с Сэмом Би редко колебался, выбирая слова. - Я просто хочу знать. Больше. О людях, о ваших обычаях… о тебе.
Ох. Сэм понадеялся, что выражение лица его не выдает. Невинная фраза мучительно напомнила о его запретных желаниях. Ему снились дикие сны, героем которых неизменно становился желтый камаро. Началось это месяц назад, - если быть честным, после того как они расстались с Микаэлой, - но менее странной ситуация от этого не становилась. При свете дня он совсем не хотел вспоминать не самые, прямо скажем, здоровые идеи, которые ночами подсовывало ему распаленное воображение. И уж меньше всего ему хотелось, чтобы о них догадалась его обольстительная и решительно всё понимающая машина!
- Мастурбация… - его голос сорвался, и он откашлялся прежде чем начать снова. - Это… Это такой способ самоудовлетворения.
- Самоудовлетворения?
Сэм потер лицо ладонью.
- Я… О'кей, вы же натыкались в интернете на порносайты, так? Ну вот. Секс - это приятно, поэтому им и занимается большинство живых существ на Земле. Ну кроме тех случаев, когда это необходимо для продолжения рода.
- Значит, мастурбация это один из видов секса?
- Ага.
- Если у тебя нет партнера, ты мастурбируешь?
- Ага.
- И ты тоже это делаешь, Сэм?
- Что?!
- Ты больше не обмениваешься флюидами с Микаэлой. В википедии говорится, что мастурбация это действие, совершаемое единолично, в случаях, когда...
- Би!
- Да, Сэм?
- Может, хватит уже об этом?
- Значит, ты этого не делаешь?
- Я… ну… ну, бывает.
- Ах, вот что имела в виду твоя мать, когда говорила о твоем "приятном времяпровождении». Теперь я понимаю.
- Ты тоже это слышал?!
- Конечно. Мы все слышали
- Вы все?!!!
- Да, Сэм.
- О господи. Убейте меня, кто-нибудь.
- Нет!
Из динамиков вырвался такой резкий звук, что Сэм вздрогнул.
- Би, ты что?
- Сэм, пока ты под моей защитой, с тобой ничего не случится.
Он чувствовал, как по корпусу машины пошла яростная дрожь.
- И мне по-прежнему не ясно, при чем здесь упомянутое тобой божество, если последний раз оно вмешивалось в людские дела, если верить вашим собственным записям, около миллиона лет назад.
- Би... "Убейте меня", это тоже просто такое выражение. Оно на самом деле ничего не значит.
- Мне оно не нравится. Не говори так больше.
- Хорошо, - он погладил приборную доску. - Ну прости, я не хотел тебя расстраивать.
Пластиковая панель под его ладонью тихонько подрагивала.
- Так на что это похоже, Сэм?
Сэму понадобилось несколько секунд, чтобы понять вопрос.
- Ты… Ты спрашиваешь меня, на что похожа мастурбация?
- Да.
- Я… - Сэм почувствовал, что в мозгах у него закоротило. - Слушай, сходи на какой-нибудь порносайт, Би. И все сразу станет понятно.
- Но, - машина вдруг качнулась, заставив Сэма пережить момент приятного головокружения, - я хотел бы посмотреть, как это делаешь ты. Пожалуйста.
От неожиданности Сэм поперхнулся.
- Ты хочешь видеть, как я…
- Да, будь добр.
- Здесь? Сейчас?!
- Мы одни.
- Да, но мы… - Сэм отчаянно помотал головой. - Нет, ты что! Если кто-нибудь увидит, меня могут арестовать. И отец будет вне себя. Да что я говорю, он меня просто по стенке размажет!
- Я не позволю никому тебя увидеть, - голос Би снова стал непривычно резким.
- Кроме тебя?
- Да, кроме меня.
- Би… - Сэм закрыл лицо ладонями. - А давай вернемся домой?
- Нет.
- Черт, почему нет?
- Потому что там ты снова захочешь уйти.
- Н-ну… да.
- И в дальнейшем будешь уклоняться от возобновления этого разговора.
- Гм… опять угадал.
- Я не могу согласиться.
- Би!
- Пожалуйста, Сэм?
- О господи.
- У меня нет никаких достоверных свидетельств о его существовании, Сэм.
Сэм глубоко вдохнул.
- Это… очень личное, Би.
- Ты сидишь в центральном отсеке, где обычно располагаются мои внутренние компоненты, Сэм. Это тоже очень личное. Но это не мешало тебе отдыхать здесь, читать, обмениваться флюидами с Микаэлой. Ты, помнится, как-то даже пролил адскую смесь, которую вы называете содовой, на мою…
- Я ведь уже попросил прощения!
- … а Рэтчету потом целый час пришлось возиться с проводкой.
- Уф, - Сэм сполз еще ниже. Сиденье отодвинулось от руля, давая ему больше места.
- Ну? Пожалуйста, - в голосе Бамблби снова появилась странная, почти завораживающая нотка.
- Ох, черт побери …
- Сэм.
- Ну ладно. Я… - его лицо горело. - Ты правда хочешь посмотреть, как я… - последнее слово он не договорил.
- Да, очень.
Сэм почувствовал, как где-то у основания позвоночника рождается знакомое щекочуще жаркое ощущение.
- Ты можешь поклясться, что меня никто не поймает?
- Клянусь, Сэм.
- И что ты ничего не расскажешь другим автоботам?
- Да.
- И даже Рэтчету?
- Ты только мой, Сэм.
Жгучее покалывание отдалось во всем теле, до самых кончиков пальцев, а в низу живота вдруг появилось что-то похожее на горячее облако.
- Я не буду ничего транслировать, обещаю.
- Ну тогда ладно, - Сэм сглотнул. – Только я… я наверное вспотею и испачкаю твое сиденье, Би.
- Ничего страшного.
- Еще мне надо будет раздеться.
- Это вполне допустимо.
Нет, это не предательские фантазии заставляли его находить в словах Бамблби скрытый смысл. Это в самом деле звучало так, словно его машина предвкушала, как он окажется раздетым на ее переднем сиденье.
Сэм решил, что когда все закончится, ему понадобится основательная психотерапия. Не факт, что у него будет столько денег... Но для чего же тогда существует интернет?
Он отбросил эту мысль и закрыл глаза. Положил руки ниже пояса, на потрепанную ткань джинсов, и ему стало по-настоящему жарко.
- Что ты делаешь?
… и все было бы почти как всегда, если бы его разумная машина наконец заткнулась.
- Сэм?
- Я, - он расстегнул кнопку на джинсах и звякнул язычком молнии, - ловлю настроение. Чтобы… ну ты понимаешь
- И для этого ты трогаешь себя?
- Тебе что, нужны непрерывные комментарии, как на автогонках?
- Я хочу знать, о чем ты думаешь, Сэм. Хочу знать, что происходит в твоем процессоре.
Гори они все огнем, эти проклятые порносайты, от души пожелал Сэм.
- Ну… ну ладно… - происходящее было, в отличие от всех его фантазий, вполне реальным и осязаемым, и Сэму сделалось не по себе. - Тебе нужен клинический отчет, или просто… что я чувствую?
- Я хочу слышать тебя, Сэм.
- Ладно. Ну значит, э-ээ… - он поерзал на сиденье. Спинка сама собой мягко откинулась, позволяя ему вытянуться.
- Спасибо, - машинально сказал он. Потом сбросил туфли и расстегнул молнию на джинсах. В тишине звук показался слишком громким.
- Сначала бывает … тепло. Как будто все в тебе кричит "ого, здорово!" - но только внутри, понимаешь? - он сунул пальцы за пояс джинсов и стянул их вместе с плавками. Кондиционер в какой-то момент перестал работать. Воздух в медленно нагревающейся машине становился влажнее с каждой минутой.
Было странно сидеть со спущенными до щиколоток джинсами, но в носках и рубашке. Сэм стянул джинсы и бросил на пассажирское сиденье. Теплая кожаная обивка прижалась к обнаженному телу - ошеломляющее чувство. Знак автоботов, выгравированный на руле, казалось, смотрел на Сэма в упор. Волна жара разлилась внутри, и дыхание перехватило.
Член начал вытягиваться и подниматься. Сэм провел руками по выступающим косточкам на бедрах, по ногам, и наконец обхватил член ладонью.
- Когда, - ему пришлось облизать пересохшие губы, чтобы продолжить, - становится вот так, как сейчас, то… тебе все кажется приятным. Прикосновения, я имею в виду, - он потерся плечом о кожаную обивку и вздрогнул от удовольствия.
- Любые прикосновения? - голос Би упал на целый регистр.
- Д-да… - одной рукой он обхватил член, другую прикусил, пытаясь справиться с ощущениями.
- Что ты сейчас делаешь?
- Разве… ты не видишь?..
- Я хочу видеть больше.
Сэм невольно издал низкий горловой звук.
- Но…
- Раздвинь ноги, Сэм. Я хочу видеть тебя. Пожалуйста.
Сэм задохнулся, охваченный бурей противоречивых эмоций, основными среди которых были замешательство и возбуждение. Это было чересчур - слишком явно, слишком откровенно… Но ведь именно этого он и хотел, пусть никогда не признавался в этом даже самому себе.
Его ступни скользнули в разные стороны, одну Сэм поставил на педаль тормоза, другой уперся в центральную консоль. Колени развернулись наружу, бедра приподнялись. Сэм закрыл глаза и отвернулся, чувствуя как пылают щеки.
- Поговори со мной, Сэм. Пожалуйста.
Мотор работал, машина мерно вибрировала. Сэм глубоко, прерывисто вздохнул.
- Помнишь… помнишь, как мы устроили гонки в пустыне? - он поднял руку и облизал ладонь.
- Да.
- Помнишь, как сначала мы ехали медленно, а потом все быстрее и быстрее? - смоченная ладонь сжала член и заскользила по нежной коже. - Вот на это немного похоже. Начинается медленно, как будто красный свет только что сменился зеленым… а впереди бесконечная прямая дорога... Сначала как будто ничего особенного... ну просто приятно, и всё… А потом… потом… - Сэм сбился с мысли, двигая рукой в такт своим словам.
- Что потом, Сэм?
- Потом все перекрывает белый шум… Больше ничего не остается … - он откинул голову. - Ничего не… ах… не важно кроме этого… о-оххх…щущения…
- Какого именно?
Сэм прерывисто вздохнул и, не открывая глаз, попытался найти нужные слова.
- Это … как электричество... Но не в плохом … смысле… Это… как искра, понимаешь?..
- Понимаю, Сэм.
Мокрая от пота кожа скользила по обивке сиденья. Он съехал еще ниже, словно в беспамятстве сильнее разводя колени. Перед закрытыми глазами плясали искры. Негромкое пение мотора отзывалось в нем лихорадочным трепетом. Это было так - о господи - так…
- Говори со мной, Сэм.
- Я сейчас… я кажется сейчас… - он задыхаясь ловил воздух ртом. - Так горячо… о боже мой… Как будто искры … по коже… как будто ты… ахххх… взлетаешь на аттракционе на самый верх и знаешь, что сейчас… сорвешься …
- Я не дам тебе упасть, Сэм.
- Нет-нет… это не страшно, потому что… потому что… ты знаешь… что все будет... м-мм… хорошо …
- Что бы ни случилось, я буду рядом.
- Я … знаю… - почти всхлипнул он, запрокидывая голову. Рука двигалась все быстрее. Уже близко, совсем близко … Не хватало только самой малости...
Другая рука скользнула вниз - дальше, чем он когда-либо осмеливался. Сейчас, когда он лежал, раскинувшись, на сиденье Би, это было так просто - направить руку вниз, задев костяшками глянцевую кожу сиденья, и найти пальцами то нежное, запретное место … Когда-то он поклялся, что там к нему не прикоснется никто, даже врач.
- Да-ааах, о господи, да…
Нет, это невозможно … но…
- Скажи мне, Сэм.
- Н-нет … так нельзя… я никогда… - Сэм приподнялся, сходя с ума от искушения, которому не смел поддаться.
Прикосновение чужих рук оказалось до того неожиданным, что Сэм распахнул глаза и ахнул, как облитый холодной водой.
Двери машины были по-прежнему заперты. Но сквозь пелену в глазах он разглядел, как кто-то склонился над ним, опираясь коленом о край сиденья меж его ног, а ладонью о спинку кресла над его головой. Прохладные скользкие пальцы отвели дрожащую руку Сэма. Нажим, неожиданный мягкий толчок, а потом – о господи, да, да, да!.. - взрыв сверхновой, когда чужие пальцы - это наверное Би, - но как?! - скользнули внутрь - глубже, еще глубже, чуть повернулись и задели… ту самую… точку….
Сэм отчаянно вскрикнул и выгнулся, отрываясь от намокшего сиденья. Его груди мимолетно коснулось что-то теплое, сильное и живое.
Это продолжалось дольше, чем все, что ему доводилось испытывать - пальцы внутри него мягко двигались, заставляя снова и снова кричать от наслаждения.
Перед тем как отключиться, Сэм успел разглядеть неизвестно как оказавшегося в машине светловолосого парня. Но даже в обморочную темноту за ним последовал невероятный, яростный свет синих глаз.
Бамблби осторожно извлек пальцы из потерявшего сознание юноши. Наклонился и слизнул каплю спермы с человеческой кожи. Быстрый анализ не обнаружил никаких опасных примесей. Чтобы исключить возможность возникновения тех недугов, о которых говорил Рэтчет, требовалось провести более детальное обследование внешних систем Сэма, однако этим можно было заняться и позже. Если уж Сэму понравились ощущения, вызванные поверхностным контактом, то с высокой долей вероятности понравится и более глубокое сканирование.
Взяв с заднего сиденья одну из чистых тряпок, хранившихся там для разных пожарных случаев, Бамблби вытер Сэма. Приводить его в чувство прямо сейчас он не собирался. Одевать - тоже. У Бамблби не было никакого опыта с одеждой, и он не хотел испортить вещи, которые защищали нежную кожу его человека от внешних воздействий.
Он бережно повернул Сэма, так чтобы тот удобно прислонился к нему. На поддержание осязаемости голограммы уходило порядочно ресурсов, но дело того стоило. Потом он отключил интернет-соединение, которое поддерживал до этого момента. Ему нужно было сосредоточиться на Сэме - не каждый день его человек оказывался раздетым и без сознания в его центральном отсеке. Прекрасная возможность снять как можно больше данных.
Занятый своими мыслями, Бамблби не заметил полицейский перехватчик, притаившийся на углу квартала. Черно-белая машина, развернувшись, двинулась прочь от студенческой стоянки, а на ее крыле мелькнула изящно выведенная строчка.
Секс как обмен информацией
Автор: Tamarrion
Персонажи: Бамблби/Сэм
Рейтинг: R
Краткое содержание: "...я еще могу представить, что может получить от автобота человек, но вот что получит от человека автобот?"
читать дальше- Секс как обмен информацией? Интересно...
- Ну, насколько я понимаю, у вас тоже так. Дитя как продукт этого обмена получает генетическую информацию от обеих родительских особей.
- Это другое. Ну и потом сейчас секс не всегда, точнее почти всегда, то есть практически никогда, в смысле, я хотел сказать… тьху... В общем, это вопрос не воспроизводства, а удовольствия.
- Обмен удовольствием?
- Семенной жидкостью, блин. Мы не рассматриваем его как обмен.
Бамблби как-то очень по-человечески фыркает в ответ, а я понимаю, что пьян в дымину, но все же решаю закончить мысль:
- Так что если я еще могу представить, что может получить от автобота человек, то вот что получит от человека автобот, остается для меня загадкой.
- Ты недооцениваешь свой вид, - металл подо мной меняет положение, и я едва успеваю спасти от падения почти опустевшую бутылку. Би устраивается удобнее (какого черта? - проносится в голове на удивление трезвая мысль, - ему же должно быть все равно?), а потом придвигает меня ближе к своей груди. Я откидываюсь на его предплечье и жду продолжения его реплики. - Вы предоставляете много информации. Очень много. Изменения температуры кожи, артериального давления, скорости сердцебиения, запаха, ритма дыхания, сотни других параметров, это же...
- Ну не знаю. Даже если этой информации и много, но представляется она мне довольно однообразной. Занятие для педантов - посчитай, как изменилось потребление кислорода одним отдельно взятым индивидуумом за последние полчаса.
- Кому как. Я... я бы хотел узнать, как меняется частота твоего пульса при стимуляции эрогенных зон.
Я открываю рот, чтобы ответить, потом закрываю его, понимая, что собственно не знаю, что именно я хочу сказать, затем отставляю бутылку подальше и неуверенно произношу:
- Би, скажи мне, что мне спьяну послышалось, будто ты предлагаешь, эмммм, сеанс межвидового скрещивания?
- Нет.
- Нет, не скажу или нет, не послышалось?
- Нет, не послышалось. И нет, не скажу. Но я предпочел бы это назвать обогащением представлений о том, как можно доставить друг другу удовольствие. Если уж ты на самом деле так против слова "обмен"
Я в красках представляю себе кадр из порно-комикса "он был оттрахан собственной машиной" и начинаю истерично хихикать. Бамблби склоняет голову и еле слышно вздыхает, а затем осторожно отводит руку так, чтобы между мной и желтым металлом его бампера было расстояние побольше.
- Извини. Наверное, это глупо. Я не хотел... Прости.
Я мысленно обзываю себя дебилом, и встаю на ноги, чтобы посмотреть ему в глаза.
- Би... - идиотская мысленная картинка уходит и вместо нее появляется другая, менее порнографическая, на которой серо-желтый металл, и бледная человеческая кожа, и полузакрытые ярко-синие светящиеся глаза, и... Ты спятил, Уитвики. Ты ополоумел. Иди проспись. Но сердце отстукивает пару лишних ударов, и Бамблби поднимает голову, будто не веря, а я обвожу пальцами границу цветов на его лице. - Ох, Би. Но вот с чисто технической точки зрения, как ты себе это представляешь?
Он склоняет голову чуть набок, а его глаза разгораются ультрамарином. Он обнимает рукой мои плечи и тихо произносит:
- Во всех цветах радуги. Но сначала ты должен пообещать, что не будешь подсматривать, пока я не разрешу.
Вместо ответа я улыбаюсь (ты свихнулся, свихнулся, Уитвики), а затем зажмуриваюсь и для верности прячу в ладонях лицо. Мгновение ничего не происходит, а потом пространство вокруг меня приходит в движение. Я не удерживаюсь на ногах и падаю, но меня подхватывают и аккуратно опускают на нагретый металл, и я поджимаю ноги, обхватываю колени руками, а где-то рядом скрежещет, подхрустывает и звякает, трескается, жужжит и слегка подрагивает, и нестерпимо хочется открыть глаза, и сердце выстукивает тарантеллу о грудную клетку. За звуками приходит вибрация, мягкий ритмичный бой где-то вдалеке, удар и почти сразу же еще удар, но мягче, как запоздалое эхо, и после небольшой паузы опять. Стук-стук. Стук-стук. Я теряю ориентацию в пространстве, частью из-за алкоголя, частью из-за ситуации, и лишь тепло подо мной напоминает мне о том, где я. Стук-стук. Сердце улавливает знакомый ритм, и я ощущаю себя зародышем внутри гигантской утробы, и эта дикая мысль приходится мне по вкусу, я сворачиваюсь еще сильнее, утыкаюсь лбом в ладони, и вслушиваюсь во внешний ритм, и тихо смеюсь своим ассоциациям.
- Что-то случилось? - доносится до меня встревоженный голос Би
- Да нет. Просто... Просто это как на картинах Гигера. Биологический зародыш в механическом чреве.
- Гигера? - доносится шепотом отовсюду, и я пару секунд трачу на то, чтобы идентифицировать источник звука, но затем оставляю это занятие и отвечаю:
- Вэвэвэ гугль ком, мой трансформирующийся друг. Область поиска - современное искусство, Гигер Эйч Эр. Мне можно уже открыть глаза?
Вместо ответа до меня какое-то время доносится скрежет и за ним стук чужого сердца.
- Сэм. Сэ-э-ммм, - шепот Бамблби заставляет меня вздрогнуть, а затем улыбнуться, я открываю глаза и на какое-то время забываю, как дышать.
Я лежу на том, что у другой трансформы Би наверное являлось частью пассажирского сиденья Камаро, а вокруг меня металл, и схемы, и провода, и что-то двигается, полускрытые от моего взгляда таинственные механизмы продолжают работать и перемигиваться между собой загадочно, и я какое-то время пытаюсь уследить за каким-то огоньком, но теряю его в хитросплетении другой жизни, а затем взгляд наталкивается на еще одно, не менее странное устройство, а потом еще и еще, и я чувствую себя попавшим в механизм старинных гигантских часов, а ну как сейчас придет время отбивать полночь, и шестерни закрутятся, приводя в движение барабаны и цепи, а я попаду между зубцов и не успею увернуться, и моя кровь послужит смазкой чужим внутренностям.
- Я совсем забыл спросить, Сэм, - вновь доносится шепот Би, - у тебя же нет клаустрофобии?
- Не-а... И воспаления коленной чашечки у меня тоже нет, - невпопад выдаю я и сажусь, скрестив ноги, не в силах оторвать взгляда от границ моего теперешнего местопребывания.
- Сэм?
- Ээээ, тот же сайт, область - писатели конца XIX века, Джером Кей Джером.
Бамблби смеется, и огоньки его смеха разбегаются разноцветными, радужными полосами по проводам.
- Теперь я понимаю, почему Микаэла тебя бросила. Не думаю, что только мне сложно разгадывать твои ассоциативные ряды.
- Да, когда я пьяный, я такой загадочный, такой загадочный, - хмыкаю в ответ я, а потом в два движения сдираю с себя футболку, закидываю ее, не глядя, за голову и выгибаюсь, пытаясь представить себе, где здесь у Бамблби оптические сенсоры.
По полу проходит дрожь, я не успеваю победно ухмыльнуться, как в воздухе разливается едва уловимый запах, от которого меня накрывает волной дикой похоти, и я выгибаюсь уже непритворно, закусывая почти до крови губу, одна рука за голову вместо подушки, вторая в низ живота, пальцы под ремень джинсов и ниже, выдыхаю что-то матерное, и продолжаю, хотя все, что мне сейчас хочется, это стянуть с себя остаток одежды и кончить от собственных прикосновений:
- Би, что ты делаешь? Господи, как изнасилование...
Марево желания постепенно отступает, воздух очищается, я переворачиваюсь на бок и пытаюсь успокоить дыхание.
- Это феромоны... Я думал, что это произведет слабый возбуждающий эффект.
- Оооо... Твою мать, признайся, когда Ратчет читал вам лекции по человеческой биохимии, ты их злостно прогуливал.
- Нет, - виноватым голосом протягивает Бамблби, - я не прогуливал. Я глядел в окно, пересчитывал прохожих и думал о тебе.
Пол сдвигается, становится мягче, принимает форму моего тела, и я вновь ложусь на спину, вытягиваюсь во весь рост и готовлюсь продолжить ничего не значащий треп, мужественно игнорируя и собственную эрекцию, и участившееся перемигивание огоньков рядом со мной. Интересно, это аналог пульса?
По полу вдоль моего позвоночника проходит серия легких толчков, как массирующие прикосновения от шеи к пояснице, совершенно не похоже на человеческие, останавливаются на секунду чуть ниже пояса, затем менее осторожно по ягодицам, я выдаю стоном его имя и слышу в ответ свое, а потом вопрос:
- А ты не хочешь снять джинсы?
- Нет, - повторяя протяжную интонацию Би, отвечаю я, - Я предпочел бы, чтобы меня раздели.
Воздух сгущается жаром желания, и я пропускаю момент, когда от стены отделяется одна из ее частей, трансформируясь на ходу в подобие трехпалой руки, и прикосновение холодного манипулятора к коже немного приводит меня в себя, но совсем немного, и когда остаток моего гардероба отправляется вслед за футболкой в далекое небытие, меня уже откровенно трясет от вожделения.
- Шшш, расслабься, - шепот прохладным ветерком доносится откуда-то издалека, и я прикрываю глаза, и чувствую кожей, как рядом со мной идет еще одна трансформация, и потом между моих ног начинается движение, и я в очередной раз выгибаюсь, приподнимая бедра, и на остатке рассудочности произношу:
- Би, может, я тебе еще один сайт посоветую, а?
- Какой, интересно? Википедию? Ты сомневаешься в моей способности определить, где у мужской особи homo sapiens располагается простата?
Проникновение влажно и неожиданно, мой стон переходит в всхлип, когда Би доказывает правоту своих последних слов. Он двигается внутри меня сначала осторожно, потом все быстрее, и я с силой провожу пальцами по своей груди, царапая соски, а потом мое запястье обхватывает гибкий провод, тянет сначала в сторону, потом вверх, за голову, затягивает в петлю вторую руку, и я вцепляюсь в него изо всех сил, когда Би начинает ласкать мой член. Огоньки вокруг приглушают свое мерцание, и мне не разглядеть, что именно сейчас ритмично двигается вверх-вниз, очередной манипулятор, искусственная вагина, топливный провод. Смешок переходит в хриплый стон, когда Би учащает движения, и перед моими глазами начинают взрываться маленькие фейерверки, и я шиплю себе мысленно: "Ты же не пятнадцатилетний девственник, Уитвики, чтобы кончить от пары движений", но все доводы рушатся никчемными словами перед ощущениями, и я кричу и дергаюсь в его захвате, потом останутся ссадины, но плевать, и уже не разобрать где чудящиеся мне фейерверки, а где перемигивание датчиков Бамблби.
Прихожу в себя, когда он осторожно отпускает мои руки, сворачиваюсь в клубок, и улыбаюсь про себя, ощущая, как Би подстраивается под мою изменившуюся позу. Прочищаю горло и спрашиваю негромко:
- Понравилось?
Огоньки возмущенно разлетаются в разные стороны
- Да, конечно. Как мне могло не... То есть... - Би словно не может найти слов от удивления, - Очень, - И, после паузы, задумчиво, - Жаль, что я тебя поцеловать не могу.
Я вместо ответа тяну руку к стене и кончиками пальцев провожу по огонькам, они льнут к моей коже, ластясь, а через несколько секунд эта часть стены изламывается с легким треском, трансформируясь в подобие моей руки, и теперь уже Бамблби проводит пальцами по моей щеке, копируя ласку, и я прижимаюсь губами к прохладному металлу, а потом произношу:
- Чувствую себя героем какого-нибудь из комиксов Маннинга. Только черного корсета не хватает.
- Маннинга? Только не посылай меня на гугль.ком, я и так найду. Хм, какая у людей богатая фантазия. И тебе это нравится?
- Если я скажу да, в следующий раз ты запакуешь меня в наручники и отымеешь латексным дилдо?
- Буде это входит в твои потаенные эротические фантазии, - в тон мне отвечает он и продолжает более серьезно: - Если ты захочешь, чтобы этот следующий раз был.
- А ты как думаешь? У меня никогда... Черт, ну то есть не то, чтобы у меня их было много...
Огоньки перестают мигать, изображая крайнюю заинтересованность Бамблби в ответе…
Разноцветные дни
Автор: Tamarrion
Персонажи: Бамблби/Сэм
Рейтинг: R
Жанр: романтика
Краткое содержание: Сэм честно пытается готовиться к тесту по античной философии, Би честно ему помогает. Или мешает?..
От автора: посвящается DieMarchen. И В.В., я крайне надеюсь, что вам сейчас икается, потому как так дрючить технарей философией, что я до сих пор все помню, с вашей стороны было очень и очень жестоко.
читать дальшеБыл чудесный день. Один из тех дней, которые, казалось, сошли со страниц глянцевого журнала - синяя даль неба, солнце, клонящееся к закату, и прочие радующие душу детали - словом это был такой день, который было решительно жаль тратить на учебу. Я тяжко вздохнул и опять уставился в учебник. Оттуда на меня осуждающе смотрел бородатый дядя в тоге и лавровом венке.
- Что понимал под эйдосом Аристотель? – риторически вопросил я сам себя.
- Да что вообще понимал этот ваш Аристотель? – раздалось из радиодинамика моей машины. Бамблби искренне страдал, что такой прекрасный день пропадает втуне, и всячески старался привлечь мое внимание к своим страданиям. Я был непреклонен и на страдания внимания не обращал.
- А в оптику? – оскорбился я за Аристотеля. - Эйдос это вам не хухры-мухры, а вовсе даже активный творческий фактор, благодаря которому вещь становится действительной, стимул и цель. О как.
- Сам-то понял, что прочел? Хотя насчет стимула он, может, был и прав... – с этими словами где-то внутри Би началась трансформация, и через несколько секунд я почувствовал, что по моей ноге, обвиваясь, ползет нечто.
- Эээ, - я слегка стукнул его по спидометру. - Ты что делаешь?
- Помогаю тебе в изучении Аристотеля. Если опустишь глаза в учебник, то увидишь там, что эйдос – это стимул для становления многообразных вещей из однообразной материи. Вот я и разноообразю материю по собственному разумению.
Я послушно опустил глаза. Вместо учебника я, правда, увидел, как гибкий, в металлической оплетке шланг добрался по ноге до пряжки ремня и теперь старательно совершает поступательно-возвратные движения, пытаясь проникнуть под рубашку. Почувствовав шевеление известной части тела, я покраснел как рак, двинул учебником по сиденью Камаро и прошипел:
- Хватит! А то я больше с тобой никогда не буду смотреть хентайное аниме.
- Сэм? Сэм, с кем это ты там разговариваешь?
Я высунул голову из машины и увидел свою мать, стоящую у клумбы.
- С Аристотелем, мама. У меня завтра тест по античной философии.
Бамблби хмыкнул на Аристотеля, но убрал с меня свой шланг.
- А почему ты сидишь с учебником в машине? Иди в свою комнату, за столом удобнее.
После этого на дверях машины защелкнулись замки, недвусмысленно выражая мнение Би насчет учебы в другом месте.
- Нет, мам, спасибо, здесь, эээээ, здесь воздух свежее. И... и вид лучше. А если мы тебе мешаем, то я могу куда-нибудь машину отогнать.
- Да нет, оставайся. Все равно я сейчас ухожу. Мы – это кто, ты и Аристотель? – с этими словами она покачала головой и пошла в дом.
Бамблби умолк и перестал подавать признаки тентаклевой жизни.
- М-да, с эйдосом не удалось. Ладно, следующий вопрос. Представления о душе у Платона и Аристотеля. Душа как энтелехия тела. Ну и матерщинники были эти древние греки. Бамблби, у автоботов есть душа?
- У нас есть Искра.
- Нет, Искра не подходит. Душа имматериальна, то бишь нетелесна.
Бамблби хмыкнул на это:
- А по-твоему Искра материальна?
Я открыл рот, чтобы ответить, потом закрыл рот, потому как понял, что не знаю, что именно ответить.
- Ты хочешь сказать, что... Но Оллспарк же материален. Я ж его лично... гм, лапал.
- Оллспарк, Сэмуэль Уитвики, это идея по Платону.
От такой сентенции я аж поперхнулся.
- И в ней, в этой идее потенциально воплощены все Искры, бывшие, настоящие и будущие. Оллспарк, как следует из его названия, солнце в мире Искр.
- А в пещере там кто сидит? Я помню, в идее Платона присутствовала пещера.
- А в пещере сидишь ты, ввиду того, что ты сейчас несчастный узник завтрашнего теста. Мне вот интересно, а с юнгианской точки зрения идеи Платона никто не пробовал анализировать? – Бамблби, похоже, развеселился перспективой интерпретировать давно почивших греков с позиции автоботов и был готов растечься мыслью по древу.
- Ты не отвлекайся от Искры, - обломал я его чаяния. - Так они у вас материальны или нет?
- Ну это с какой стороны посмотреть. Энергия вообще материальна?
- Е равно эм це квадрат, это даже я знаю, хоть и не автобот. Хотя убей меня газонокосилкой, я решительно не представляю, как одно получается из другого. Но вообще да, если считать Искру за душу, то "душевно полюбил" приобретает крайне двусмысленное значение.
Бамблби рассмеялся, и его смех отозвался слабой вибрацией где-то внутри его нынешней трансформы. Я расстегнул ворот рубашки, сделал глубокий вздох, чтобы отвлечься от тех картин, которые услужливо подбросило мое воображение, отреагировав на последний полет мысли, и с мнимым сожалением признал, что на ближайшие несколько часов Аристотель идет лесом.
- В любом случае, это не то, что ты думаешь. Если кто-то решается объединить свои Искры, то это не значит, что они получают доступ к памяти друг друга или там, к управляющим протоколам.
- Да нет, я все правильно понял, - я пробежался пальцами по рулю, дразня, а потом опустил руку на рычаг переключения передач и начал как бы бездумно водить ладонью вверх-вниз, двигатель Бамблби отозвался глухим рокотом и мелкой дрожью, которая начала передаваться и мне. – Я же сказал, что это как объединение душ, а не мозгов. Тем более спинных, если я правильно провожу аналогию с управляющими протоколами. И, - тут я остановил руку у навершия рычага, - я бы не отказался от наглядной демонстрации.
Двигатель Би запустился с полоборота, я даже не успел ничего ехидного придумать, как он захлопнул окно, и гравий дорожки полетел из-под его колес. Он заехал в гараж, тот сейчас был пуст, я вспомнил, что мама перед тем как похихикать над моей учебой сказала, что собирается уходить, но все же вышел из машины и запер гараж изнутри, слыша за спиной знакомый звук трансформации. Обернувшись, я увидел Би, стоящего на коленях радом со мной, на ладони он держал мой многострадальный учебник.
- А как же Аристотель? – ехидно спросил он.
Я смахнул книгу с его ладони, и сам уселся на нее, откинувшись на один из его пальцев и начиная расстегивать рубашку:
- К черту Аристотеля.
Он усмехнулся и поднялся с колен, пластины, защищающие его грудь, подались в стороны, повернулись, я, затаив дыхание, следил за его трансформацией, слой за слоем уходила, исчезала его броня, открывая внутренние механизмы, и разноцветные кабели, а внутри за ними была камера Искры, и ее защитная оболочка мерцала сейчас разноцветными огоньками, и можно было только догадываться, что это такое – отключение систем безопасности, предупреждение о возможной перегрузке. А внутри было...
- Ты знаешь, я никогда... – его голос был тих, будто он опасался того, что хотел сказать.
- С человеком?
- Нет, в смысле, вообще никогда...
Остатки здравого смысла возобладали на какое-то время над разбушевавшимися гормонами, и я обеспокоенно посмотрел в его глаза:
- А ты уверен, что... ну, что с тобой ничего не случится? Я же не автобот.
- Никто же не собирается уничтожать мою Искру, правда? И ты со мной, так что же может случиться?
Я не нашелся, что ответить, да и не нужны были мои ответы, вместо слов я дотронулся до края камеры Искры и зашипел от того, что меня ударило током, затем провел рукой по краю, там, где огоньки переставали перемигиваться друг с другом, и Би внезапно опустился на пол гаража и очень по-человечески запрокинул голову, застонав. Я содрал с себя полурасстегнутую рубашку, наверняка оторвав несколько пуговиц, воздух был наэлектризован и волоски на моей коже стали дыбом, подушечки пальцев начали гореть, и мне было уже не разобрать, разогрелась ли так камера, или это электрический ожог. Кожей надо было это чувствовать, всей кожей, и я постарался прижаться теснее, и ладонь Би поменяла свое положение, поощряя мое движение, а я смотрел на его Искру, и не мог отвести взгляда.
- Ооо, надо было заставить тебя раздеться до того, ахххх, - реплика Би сошла на неразборчивый всхлип, когда я завел пальцы за камеру, пытаясь дотянуться до всего, что было в зоне моей досягаемости.
Он был, конечно, прав, потому как избавляться от штанов и всего прочего, не отводя взгляда от его Искры и ерзая на нагретом металле (хорошо хоть не замасленном, вот уж было бы родео, встрял с ехидной репликой внутренний голос) было весьма проблематично, но с помощью цирковых кульбитов и поминания такой-то древнегреческой матери я с этим справился.
- Господи, ну почему у нас каждый раз балаган, а не вдумчивый, серьезный секс? - вопросил я потолок, тщетно пытаясь собрать мысли и конечности в кучу.
- Вдумчивый секс? – переспросил Бамблби. - Это как? А теперь мы мее-е-е-дленно и очень нудно переходим к позе машина сверху?
Я не ответил, потому как он опять начал трансформироваться, опрокинув меня на спину, и его Искра оказалась совсем рядом с моей грудной клеткой, близко-близко над ней, и я обе руки погрузил в роскошество сияния, и над моей макушкой раздалось тонкое шипение, и я вспомнил, как перепугался в наш первый раз, заслышав его в самый ответственный момент, а это означало перегрузку охлаждающей системы, знак того, что Би находился на грани, и потом он вошел в меня, заставив выгнуться дугой, еще ближе приникая к его Искре, кожей, сердцем. Он отказывался мне говорить, что именно служило ему заменой человеческого члена, хотя я питал самые стойкие подозрения насчет рычага переключения коробки передач, судя по тому, насколько охотно он отзывался на стимуляцию оного рычага, но в данный момент меня это интересовало не больше, чем этические взгляды Аристотеля. Его Искра билась все чаще, ее мерцание стало почти нестерпимым, и я закрыл глаза, впитывая происходящее через прикосновения, пытаясь стонать не слишком громко, и через пару минут перед моим внутренним взглядом заплясал целый выводок Искр, и я почувствовал, как тяжело вздохнула система охлаждения Би, он судорожно дернулся, почти отключаясь, и я словил самый большой оргазм за всю свою жизнь, в шуме статического электричества, в объятиях металлических рук, рядом с Искрой, которая постепенно меркла до своего нормального сияния.
Я вырубился, как только почувствовал, что Бамблби начал трансформироваться, подлаживаясь под меня, и безмятежно продрых вплоть до прихода моей матери.
- Сэм? Сэм, это ты запер гараж?
Меня выбросило из объятий Морфея, Бамблби ткнул пальцем, показывая, где находится моя одежда, и быстро обрел привычный для моих родителей облик желтой Камаро. Я подхватил с пола учебник, пинком отправил в угол носок, который не успел надеть, и открыл дверь, вид имея крайне заспанный и недовольной.
- Сэмюэль Джеймс Уитвики, что ты делаешь в гараже за закрытыми дверями?
- Сплю, - ответил я совершенно искренне.
- А как же завтрашний тест?
- А я сплю в обнимку с Аристотелем, думаю, это поможет.
Она изобразила на лице неверие и позвала меня ужинать. Я за ее спиной помахал Би, мол, вернусь так скоро, как смогу, и послушно пошел в дом. В голове воспоминания об Искре упорно мешались с идеями Платона, и я с некоторой обреченностью осознал, что впредь относиться к древним философам с пиететом у меня не получится.
За ужином я вполуха слушал разговор родителей, периодически что-то невпопад отвечал, когда спрашивали, и неотвратимо приходил к выводу, что просить Бамблби о сексе с привлечением Искры было ошибкой. Меня било в ознобе и, вроде, чуть подташнивало. Добил меня вопрос от отца:
- Сэм, а что у тебя с руками?
Я уставился на свои ладони и какое-то время внимательно их рассматривал. Ногтевые пластины были чуть обуглены, а кожа покраснела и имела странный вид.
- Да и лицо, - вступила мама. - Ты что, сгорел?
Точно, подумал я, энергия. Излучение. Ярче тысячи солнц и все дела.
- Да, наверное. Ладно, спасибо за ужин, я пошел дальше учиться.
- Опять запрешься в машине? Это ты, наверное, пока сидел на солнцепеке в душной железяке, тепловой удар получил.
- Оставь его, Джуди. Парень без ума от своей машины.
На это я ухмыльнулся так широко, как смог:
- Вы себе и не представляете, до какой степени.
- Скажи мне, Бамблби, как будет правильно - умер от передоза излучения или умер от лучевой болезни?
- Что случилось? – его голос был серьезен, и, не дожидаясь ответа, он обвил меня ремнем безопасности, и на приборной доске замигали датчики.
Я подождал какое-то время, а потом начал высвобождаться из ремней. Безрезультатно.
- Э-э-э, Би, насчет умер, это была идиотская шутка. Отпусти меня, я в порядке.
Тут пряжка ремня задела ребра, и я взвыл – сожженная кожа протестовала против подобных телодвижений.
- Не двигайся, пожалуйста. Сейчас я закончу… Я идиот, правда? Мне надо было подумать, что это тебе повредит. Очень больно?
- Ну если ты ослабишь ремень, - мое пожелание было моментально исполнено, - трансформируешь немного сидение, - он послушно начал изменяться, - и расскажешь мне что-нибудь оптимистичное, то, я думаю, боль пройдет.
- А в лобик тебя не поцеловать? – ядовито осведомился он, приглушая свет и включая какую-то ненавязчивую музычку.
- Можешь попробовать, - нахально ответствовал я, - но вряд ли у тебя получится.
Не знаю уж, что сделал Би, а, может, на самом деле ожог оказался не таким страшным, но неприятные ощущения уходили.
- А что до оптимистичного рассказа, - тут он театрально прокашлялся, - как, бывало, говаривал ваш Аристотель, прогуливаясь в тени деревьев афинских аллей неподалеку от храма Аполлона Ликейского…
И я не менее театрально застонал, зная, что когда на Бамблби находило настроение повредничать, его было не заткнуть никаким усилиями. Оставалось утешать себя мыслью, что завтрашний тест я наверняка напишу с блеском, не меньшим, чем блеск Искры Бамблби.
Мне больше всего первый понравился)))
З.Ы.: Если быть откровенной, то я сама непрочь похентаиться с Бамблби)) XD Йа извращенко, блин))
Слегка вздрочнуть
(Spanking the Monkey)
Автор: Jezebel Rising
Перевод: DieMarchen
Персонажи: Бамблби/Сэм
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: разговор робота и человека заканчивается довольно неожиданно.
читать дальшеКазалось бы, что может быть круче - некто Сэм Уитвики, самый обычный парень, водит дружбу с гигантским роботом, превращающимся в роскошную машину.
На самом деле все было далеко не так радужно. Порою совсем даже наоборот.
Сэм в отчаянии уронил голову на руль.
- Где ты нахватался таких слов?
- Семьдесят процентов интернета, как мне рассказывал Рэтчет, составляют порно-ресурсы. Ты - нормальный молодой человек, правильно?
- Ох, не надо было рассказывать вам про YouTube…
- По крайней мере, ты обладаешь всеми признаками так называемого "нормального молодого человека". Следовательно, ты не будешь отрицать того, что размещенная в интернете порнография приносит какую-то пользу. И ты наверняка хорошо знаком с тем, что Айронхайд называет "слегка вздрочнуть". Пожалуйста, объясни, что это значит.
- … ой смотри, полицейская машина! А вдруг это Баррикейд?
- Ответ отрицательный, Сэм. Это офицер Адлер патрулирует улицы.
- Ты уверен?
- Ответ положительный. Ответь на вопрос, пожалуйста.
- Какой вопрос?
- Сэм.
- Нет правда, какой вопрос?
- Что такое "слегка вздрочнуть".
- И ведь не первый раз я наступаю на эти грабли, - Сэм снова стукнулся лбом о руль. - А ты не можешь посмотреть на Википедии?
- Я бы предпочел твое объяснение, Сэм.
- Нет, я серьезно. Посмотри на Википедии.
Несколько секунд было тихо.
- Это иносказание, обозначающее мастурбацию?
- Ну… да.
- Что такое мастурбация?
- Би!
- Это имеет какое-то отношение ко мне? – удивился Бамблби.
- Нет! Господи…
- Это имеет отношение к богу? Да, тогда пожалуй это объясняет многочисленные обращения…
- Да нет же, это просто… Би, помолчи минутку, ладно?
Сэму совершенно не нравился оборот, который принимала их беседа. Абсолютно не нравился. Он взялся за дверную ручку и потянул. Замки щелкнули.
- Это не смешно, - он снова подергал ручку. - Выпусти меня, Би.
- Мы не закончили разговор, Сэм.
- Я могу говорить с тобой и стоя снаружи. Мне… жарко, - вдохновенно соврал он.
- Если хочешь, я могу опустить окно.
- Я хочу выйти.
- Боюсь, я не могу выполнить твою просьбу, Сэм.
- Что? Почему нет?
- Показатели температуры на датчике климат-контроля говорят о том, что в результате воздействия отраженного света основной звезды вашей системы ты можешь получить ожог эпидермиса. А твои текущие шансы заработать солнечный удар превышают пятьдесят процентов.
- Би, выпусти меня сейчас же.
- Если тебе жарко, я могу включить кондиционер.
- Я не шучу. Выпусти меня.
- Окно или кондиционер, Сэм.
- Би!...
- Я твой защитник, Сэм. С моей стороны было бы недобросовестно не думать о твоей безопасности.
- Твою мать, а.
- Я не понимаю. У меня нет матери.
- Ладно, не обращай внимания, Би. Это просто такое выражение.
- Это оскорбление.
- Ну, не совсем.
- Не совсем?
- Иногда так говорят чтобы оскорбить, но иногда просто чтобы показать, что тебе что-то сильно не нравится.
- Я все равно не выпущу тебя из машины.
- Отлично. Ну просто отлично, - Сэм съехал по обитому кожей сиденью так низко, что едва выглядывал над краем приборной доски.
Школа закрылась на каникулы. Транквилити захлестнула золотая летняя жара, которой наслаждались, кажется, все, кроме Сэма Уитвики, который оказался запертым в углу студенческой парковки под сенью раскидистых старых дубов, взятый в заложники собственной машиной.
- К тому же, - снова подал голос Би, - ты еще не объяснил мне, что такое мастурбация.
- И не собираюсь.
- Пожалуйста, Сэм.
- Как ты себе это…
- Сэ-эм...
Погубило Сэма не что иное, как неожиданно нежная просительная интонация, появившаяся в механическом голосе.
- А знаешь что? – вдруг решился он. - Хорошо. Ладно. Твоя взяла. Я объясню.
- Очень хорошо.
- Только… Би?
- Да?
- Прямо всё объяснять?
- Всё.
Сэм закрыл глаза.
- Охренеть. Я средь бела дня растлеваю собственную машину. Ладно… - он потер переносицу. - Включи, пожалуйста, кондиционер.
- Конечно.
Ключ зажигания повернулся, и вентиляторы заработали. Прохладный воздух приятно овеял разгоряченную кожу.
- Я жду, Сэм.
- Ну знаешь, это уже наглость.
- Я… - в разговоре с Сэмом Би редко колебался, выбирая слова. - Я просто хочу знать. Больше. О людях, о ваших обычаях… о тебе.
Ох. Сэм понадеялся, что выражение лица его не выдает. Невинная фраза мучительно напомнила о его запретных желаниях. Ему снились дикие сны, героем которых неизменно становился желтый камаро. Началось это месяц назад, - если быть честным, после того как они расстались с Микаэлой, - но менее странной ситуация от этого не становилась. При свете дня он совсем не хотел вспоминать не самые, прямо скажем, здоровые идеи, которые ночами подсовывало ему распаленное воображение. И уж меньше всего ему хотелось, чтобы о них догадалась его обольстительная и решительно всё понимающая машина!
- Мастурбация… - его голос сорвался, и он откашлялся прежде чем начать снова. - Это… Это такой способ самоудовлетворения.
- Самоудовлетворения?
Сэм потер лицо ладонью.
- Я… О'кей, вы же натыкались в интернете на порносайты, так? Ну вот. Секс - это приятно, поэтому им и занимается большинство живых существ на Земле. Ну кроме тех случаев, когда это необходимо для продолжения рода.
- Значит, мастурбация это один из видов секса?
- Ага.
- Если у тебя нет партнера, ты мастурбируешь?
- Ага.
- И ты тоже это делаешь, Сэм?
- Что?!
- Ты больше не обмениваешься флюидами с Микаэлой. В википедии говорится, что мастурбация это действие, совершаемое единолично, в случаях, когда...
- Би!
- Да, Сэм?
- Может, хватит уже об этом?
- Значит, ты этого не делаешь?
- Я… ну… ну, бывает.
- Ах, вот что имела в виду твоя мать, когда говорила о твоем "приятном времяпровождении». Теперь я понимаю.
- Ты тоже это слышал?!
- Конечно. Мы все слышали
- Вы все?!!!
- Да, Сэм.
- О господи. Убейте меня, кто-нибудь.
- Нет!
Из динамиков вырвался такой резкий звук, что Сэм вздрогнул.
- Би, ты что?
- Сэм, пока ты под моей защитой, с тобой ничего не случится.
Он чувствовал, как по корпусу машины пошла яростная дрожь.
- И мне по-прежнему не ясно, при чем здесь упомянутое тобой божество, если последний раз оно вмешивалось в людские дела, если верить вашим собственным записям, около миллиона лет назад.
- Би... "Убейте меня", это тоже просто такое выражение. Оно на самом деле ничего не значит.
- Мне оно не нравится. Не говори так больше.
- Хорошо, - он погладил приборную доску. - Ну прости, я не хотел тебя расстраивать.
Пластиковая панель под его ладонью тихонько подрагивала.
- Так на что это похоже, Сэм?
Сэму понадобилось несколько секунд, чтобы понять вопрос.
- Ты… Ты спрашиваешь меня, на что похожа мастурбация?
- Да.
- Я… - Сэм почувствовал, что в мозгах у него закоротило. - Слушай, сходи на какой-нибудь порносайт, Би. И все сразу станет понятно.
- Но, - машина вдруг качнулась, заставив Сэма пережить момент приятного головокружения, - я хотел бы посмотреть, как это делаешь ты. Пожалуйста.
От неожиданности Сэм поперхнулся.
- Ты хочешь видеть, как я…
- Да, будь добр.
- Здесь? Сейчас?!
- Мы одни.
- Да, но мы… - Сэм отчаянно помотал головой. - Нет, ты что! Если кто-нибудь увидит, меня могут арестовать. И отец будет вне себя. Да что я говорю, он меня просто по стенке размажет!
- Я не позволю никому тебя увидеть, - голос Би снова стал непривычно резким.
- Кроме тебя?
- Да, кроме меня.
- Би… - Сэм закрыл лицо ладонями. - А давай вернемся домой?
- Нет.
- Черт, почему нет?
- Потому что там ты снова захочешь уйти.
- Н-ну… да.
- И в дальнейшем будешь уклоняться от возобновления этого разговора.
- Гм… опять угадал.
- Я не могу согласиться.
- Би!
- Пожалуйста, Сэм?
- О господи.
- У меня нет никаких достоверных свидетельств о его существовании, Сэм.
Сэм глубоко вдохнул.
- Это… очень личное, Би.
- Ты сидишь в центральном отсеке, где обычно располагаются мои внутренние компоненты, Сэм. Это тоже очень личное. Но это не мешало тебе отдыхать здесь, читать, обмениваться флюидами с Микаэлой. Ты, помнится, как-то даже пролил адскую смесь, которую вы называете содовой, на мою…
- Я ведь уже попросил прощения!
- … а Рэтчету потом целый час пришлось возиться с проводкой.
- Уф, - Сэм сполз еще ниже. Сиденье отодвинулось от руля, давая ему больше места.
- Ну? Пожалуйста, - в голосе Бамблби снова появилась странная, почти завораживающая нотка.
- Ох, черт побери …
- Сэм.
- Ну ладно. Я… - его лицо горело. - Ты правда хочешь посмотреть, как я… - последнее слово он не договорил.
- Да, очень.
Сэм почувствовал, как где-то у основания позвоночника рождается знакомое щекочуще жаркое ощущение.
- Ты можешь поклясться, что меня никто не поймает?
- Клянусь, Сэм.
- И что ты ничего не расскажешь другим автоботам?
- Да.
- И даже Рэтчету?
- Ты только мой, Сэм.
Жгучее покалывание отдалось во всем теле, до самых кончиков пальцев, а в низу живота вдруг появилось что-то похожее на горячее облако.
- Я не буду ничего транслировать, обещаю.
- Ну тогда ладно, - Сэм сглотнул. – Только я… я наверное вспотею и испачкаю твое сиденье, Би.
- Ничего страшного.
- Еще мне надо будет раздеться.
- Это вполне допустимо.
Нет, это не предательские фантазии заставляли его находить в словах Бамблби скрытый смысл. Это в самом деле звучало так, словно его машина предвкушала, как он окажется раздетым на ее переднем сиденье.
Сэм решил, что когда все закончится, ему понадобится основательная психотерапия. Не факт, что у него будет столько денег... Но для чего же тогда существует интернет?
Он отбросил эту мысль и закрыл глаза. Положил руки ниже пояса, на потрепанную ткань джинсов, и ему стало по-настоящему жарко.
- Что ты делаешь?
… и все было бы почти как всегда, если бы его разумная машина наконец заткнулась.
- Сэм?
- Я, - он расстегнул кнопку на джинсах и звякнул язычком молнии, - ловлю настроение. Чтобы… ну ты понимаешь
- И для этого ты трогаешь себя?
- Тебе что, нужны непрерывные комментарии, как на автогонках?
- Я хочу знать, о чем ты думаешь, Сэм. Хочу знать, что происходит в твоем процессоре.
Гори они все огнем, эти проклятые порносайты, от души пожелал Сэм.
- Ну… ну ладно… - происходящее было, в отличие от всех его фантазий, вполне реальным и осязаемым, и Сэму сделалось не по себе. - Тебе нужен клинический отчет, или просто… что я чувствую?
- Я хочу слышать тебя, Сэм.
- Ладно. Ну значит, э-ээ… - он поерзал на сиденье. Спинка сама собой мягко откинулась, позволяя ему вытянуться.
- Спасибо, - машинально сказал он. Потом сбросил туфли и расстегнул молнию на джинсах. В тишине звук показался слишком громким.
- Сначала бывает … тепло. Как будто все в тебе кричит "ого, здорово!" - но только внутри, понимаешь? - он сунул пальцы за пояс джинсов и стянул их вместе с плавками. Кондиционер в какой-то момент перестал работать. Воздух в медленно нагревающейся машине становился влажнее с каждой минутой.
Было странно сидеть со спущенными до щиколоток джинсами, но в носках и рубашке. Сэм стянул джинсы и бросил на пассажирское сиденье. Теплая кожаная обивка прижалась к обнаженному телу - ошеломляющее чувство. Знак автоботов, выгравированный на руле, казалось, смотрел на Сэма в упор. Волна жара разлилась внутри, и дыхание перехватило.
Член начал вытягиваться и подниматься. Сэм провел руками по выступающим косточкам на бедрах, по ногам, и наконец обхватил член ладонью.
- Когда, - ему пришлось облизать пересохшие губы, чтобы продолжить, - становится вот так, как сейчас, то… тебе все кажется приятным. Прикосновения, я имею в виду, - он потерся плечом о кожаную обивку и вздрогнул от удовольствия.
- Любые прикосновения? - голос Би упал на целый регистр.
- Д-да… - одной рукой он обхватил член, другую прикусил, пытаясь справиться с ощущениями.
- Что ты сейчас делаешь?
- Разве… ты не видишь?..
- Я хочу видеть больше.
Сэм невольно издал низкий горловой звук.
- Но…
- Раздвинь ноги, Сэм. Я хочу видеть тебя. Пожалуйста.
Сэм задохнулся, охваченный бурей противоречивых эмоций, основными среди которых были замешательство и возбуждение. Это было чересчур - слишком явно, слишком откровенно… Но ведь именно этого он и хотел, пусть никогда не признавался в этом даже самому себе.
Его ступни скользнули в разные стороны, одну Сэм поставил на педаль тормоза, другой уперся в центральную консоль. Колени развернулись наружу, бедра приподнялись. Сэм закрыл глаза и отвернулся, чувствуя как пылают щеки.
- Поговори со мной, Сэм. Пожалуйста.
Мотор работал, машина мерно вибрировала. Сэм глубоко, прерывисто вздохнул.
- Помнишь… помнишь, как мы устроили гонки в пустыне? - он поднял руку и облизал ладонь.
- Да.
- Помнишь, как сначала мы ехали медленно, а потом все быстрее и быстрее? - смоченная ладонь сжала член и заскользила по нежной коже. - Вот на это немного похоже. Начинается медленно, как будто красный свет только что сменился зеленым… а впереди бесконечная прямая дорога... Сначала как будто ничего особенного... ну просто приятно, и всё… А потом… потом… - Сэм сбился с мысли, двигая рукой в такт своим словам.
- Что потом, Сэм?
- Потом все перекрывает белый шум… Больше ничего не остается … - он откинул голову. - Ничего не… ах… не важно кроме этого… о-оххх…щущения…
- Какого именно?
Сэм прерывисто вздохнул и, не открывая глаз, попытался найти нужные слова.
- Это … как электричество... Но не в плохом … смысле… Это… как искра, понимаешь?..
- Понимаю, Сэм.
Мокрая от пота кожа скользила по обивке сиденья. Он съехал еще ниже, словно в беспамятстве сильнее разводя колени. Перед закрытыми глазами плясали искры. Негромкое пение мотора отзывалось в нем лихорадочным трепетом. Это было так - о господи - так…
- Говори со мной, Сэм.
- Я сейчас… я кажется сейчас… - он задыхаясь ловил воздух ртом. - Так горячо… о боже мой… Как будто искры … по коже… как будто ты… ахххх… взлетаешь на аттракционе на самый верх и знаешь, что сейчас… сорвешься …
- Я не дам тебе упасть, Сэм.
- Нет-нет… это не страшно, потому что… потому что… ты знаешь… что все будет... м-мм… хорошо …
- Что бы ни случилось, я буду рядом.
- Я … знаю… - почти всхлипнул он, запрокидывая голову. Рука двигалась все быстрее. Уже близко, совсем близко … Не хватало только самой малости...
Другая рука скользнула вниз - дальше, чем он когда-либо осмеливался. Сейчас, когда он лежал, раскинувшись, на сиденье Би, это было так просто - направить руку вниз, задев костяшками глянцевую кожу сиденья, и найти пальцами то нежное, запретное место … Когда-то он поклялся, что там к нему не прикоснется никто, даже врач.
- Да-ааах, о господи, да…
Нет, это невозможно … но…
- Скажи мне, Сэм.
- Н-нет … так нельзя… я никогда… - Сэм приподнялся, сходя с ума от искушения, которому не смел поддаться.
Прикосновение чужих рук оказалось до того неожиданным, что Сэм распахнул глаза и ахнул, как облитый холодной водой.
Двери машины были по-прежнему заперты. Но сквозь пелену в глазах он разглядел, как кто-то склонился над ним, опираясь коленом о край сиденья меж его ног, а ладонью о спинку кресла над его головой. Прохладные скользкие пальцы отвели дрожащую руку Сэма. Нажим, неожиданный мягкий толчок, а потом – о господи, да, да, да!.. - взрыв сверхновой, когда чужие пальцы - это наверное Би, - но как?! - скользнули внутрь - глубже, еще глубже, чуть повернулись и задели… ту самую… точку….
Сэм отчаянно вскрикнул и выгнулся, отрываясь от намокшего сиденья. Его груди мимолетно коснулось что-то теплое, сильное и живое.
Это продолжалось дольше, чем все, что ему доводилось испытывать - пальцы внутри него мягко двигались, заставляя снова и снова кричать от наслаждения.
Перед тем как отключиться, Сэм успел разглядеть неизвестно как оказавшегося в машине светловолосого парня. Но даже в обморочную темноту за ним последовал невероятный, яростный свет синих глаз.
Бамблби осторожно извлек пальцы из потерявшего сознание юноши. Наклонился и слизнул каплю спермы с человеческой кожи. Быстрый анализ не обнаружил никаких опасных примесей. Чтобы исключить возможность возникновения тех недугов, о которых говорил Рэтчет, требовалось провести более детальное обследование внешних систем Сэма, однако этим можно было заняться и позже. Если уж Сэму понравились ощущения, вызванные поверхностным контактом, то с высокой долей вероятности понравится и более глубокое сканирование.
Взяв с заднего сиденья одну из чистых тряпок, хранившихся там для разных пожарных случаев, Бамблби вытер Сэма. Приводить его в чувство прямо сейчас он не собирался. Одевать - тоже. У Бамблби не было никакого опыта с одеждой, и он не хотел испортить вещи, которые защищали нежную кожу его человека от внешних воздействий.
Он бережно повернул Сэма, так чтобы тот удобно прислонился к нему. На поддержание осязаемости голограммы уходило порядочно ресурсов, но дело того стоило. Потом он отключил интернет-соединение, которое поддерживал до этого момента. Ему нужно было сосредоточиться на Сэме - не каждый день его человек оказывался раздетым и без сознания в его центральном отсеке. Прекрасная возможность снять как можно больше данных.
Занятый своими мыслями, Бамблби не заметил полицейский перехватчик, притаившийся на углу квартала. Черно-белая машина, развернувшись, двинулась прочь от студенческой стоянки, а на ее крыле мелькнула изящно выведенная строчка.
Секс как обмен информацией
Автор: Tamarrion
Персонажи: Бамблби/Сэм
Рейтинг: R
Краткое содержание: "...я еще могу представить, что может получить от автобота человек, но вот что получит от человека автобот?"
читать дальше- Секс как обмен информацией? Интересно...
- Ну, насколько я понимаю, у вас тоже так. Дитя как продукт этого обмена получает генетическую информацию от обеих родительских особей.
- Это другое. Ну и потом сейчас секс не всегда, точнее почти всегда, то есть практически никогда, в смысле, я хотел сказать… тьху... В общем, это вопрос не воспроизводства, а удовольствия.
- Обмен удовольствием?
- Семенной жидкостью, блин. Мы не рассматриваем его как обмен.
Бамблби как-то очень по-человечески фыркает в ответ, а я понимаю, что пьян в дымину, но все же решаю закончить мысль:
- Так что если я еще могу представить, что может получить от автобота человек, то вот что получит от человека автобот, остается для меня загадкой.
- Ты недооцениваешь свой вид, - металл подо мной меняет положение, и я едва успеваю спасти от падения почти опустевшую бутылку. Би устраивается удобнее (какого черта? - проносится в голове на удивление трезвая мысль, - ему же должно быть все равно?), а потом придвигает меня ближе к своей груди. Я откидываюсь на его предплечье и жду продолжения его реплики. - Вы предоставляете много информации. Очень много. Изменения температуры кожи, артериального давления, скорости сердцебиения, запаха, ритма дыхания, сотни других параметров, это же...
- Ну не знаю. Даже если этой информации и много, но представляется она мне довольно однообразной. Занятие для педантов - посчитай, как изменилось потребление кислорода одним отдельно взятым индивидуумом за последние полчаса.
- Кому как. Я... я бы хотел узнать, как меняется частота твоего пульса при стимуляции эрогенных зон.
Я открываю рот, чтобы ответить, потом закрываю его, понимая, что собственно не знаю, что именно я хочу сказать, затем отставляю бутылку подальше и неуверенно произношу:
- Би, скажи мне, что мне спьяну послышалось, будто ты предлагаешь, эмммм, сеанс межвидового скрещивания?
- Нет.
- Нет, не скажу или нет, не послышалось?
- Нет, не послышалось. И нет, не скажу. Но я предпочел бы это назвать обогащением представлений о том, как можно доставить друг другу удовольствие. Если уж ты на самом деле так против слова "обмен"
Я в красках представляю себе кадр из порно-комикса "он был оттрахан собственной машиной" и начинаю истерично хихикать. Бамблби склоняет голову и еле слышно вздыхает, а затем осторожно отводит руку так, чтобы между мной и желтым металлом его бампера было расстояние побольше.
- Извини. Наверное, это глупо. Я не хотел... Прости.
Я мысленно обзываю себя дебилом, и встаю на ноги, чтобы посмотреть ему в глаза.
- Би... - идиотская мысленная картинка уходит и вместо нее появляется другая, менее порнографическая, на которой серо-желтый металл, и бледная человеческая кожа, и полузакрытые ярко-синие светящиеся глаза, и... Ты спятил, Уитвики. Ты ополоумел. Иди проспись. Но сердце отстукивает пару лишних ударов, и Бамблби поднимает голову, будто не веря, а я обвожу пальцами границу цветов на его лице. - Ох, Би. Но вот с чисто технической точки зрения, как ты себе это представляешь?
Он склоняет голову чуть набок, а его глаза разгораются ультрамарином. Он обнимает рукой мои плечи и тихо произносит:
- Во всех цветах радуги. Но сначала ты должен пообещать, что не будешь подсматривать, пока я не разрешу.
Вместо ответа я улыбаюсь (ты свихнулся, свихнулся, Уитвики), а затем зажмуриваюсь и для верности прячу в ладонях лицо. Мгновение ничего не происходит, а потом пространство вокруг меня приходит в движение. Я не удерживаюсь на ногах и падаю, но меня подхватывают и аккуратно опускают на нагретый металл, и я поджимаю ноги, обхватываю колени руками, а где-то рядом скрежещет, подхрустывает и звякает, трескается, жужжит и слегка подрагивает, и нестерпимо хочется открыть глаза, и сердце выстукивает тарантеллу о грудную клетку. За звуками приходит вибрация, мягкий ритмичный бой где-то вдалеке, удар и почти сразу же еще удар, но мягче, как запоздалое эхо, и после небольшой паузы опять. Стук-стук. Стук-стук. Я теряю ориентацию в пространстве, частью из-за алкоголя, частью из-за ситуации, и лишь тепло подо мной напоминает мне о том, где я. Стук-стук. Сердце улавливает знакомый ритм, и я ощущаю себя зародышем внутри гигантской утробы, и эта дикая мысль приходится мне по вкусу, я сворачиваюсь еще сильнее, утыкаюсь лбом в ладони, и вслушиваюсь во внешний ритм, и тихо смеюсь своим ассоциациям.
- Что-то случилось? - доносится до меня встревоженный голос Би
- Да нет. Просто... Просто это как на картинах Гигера. Биологический зародыш в механическом чреве.
- Гигера? - доносится шепотом отовсюду, и я пару секунд трачу на то, чтобы идентифицировать источник звука, но затем оставляю это занятие и отвечаю:
- Вэвэвэ гугль ком, мой трансформирующийся друг. Область поиска - современное искусство, Гигер Эйч Эр. Мне можно уже открыть глаза?
Вместо ответа до меня какое-то время доносится скрежет и за ним стук чужого сердца.
- Сэм. Сэ-э-ммм, - шепот Бамблби заставляет меня вздрогнуть, а затем улыбнуться, я открываю глаза и на какое-то время забываю, как дышать.
Я лежу на том, что у другой трансформы Би наверное являлось частью пассажирского сиденья Камаро, а вокруг меня металл, и схемы, и провода, и что-то двигается, полускрытые от моего взгляда таинственные механизмы продолжают работать и перемигиваться между собой загадочно, и я какое-то время пытаюсь уследить за каким-то огоньком, но теряю его в хитросплетении другой жизни, а затем взгляд наталкивается на еще одно, не менее странное устройство, а потом еще и еще, и я чувствую себя попавшим в механизм старинных гигантских часов, а ну как сейчас придет время отбивать полночь, и шестерни закрутятся, приводя в движение барабаны и цепи, а я попаду между зубцов и не успею увернуться, и моя кровь послужит смазкой чужим внутренностям.
- Я совсем забыл спросить, Сэм, - вновь доносится шепот Би, - у тебя же нет клаустрофобии?
- Не-а... И воспаления коленной чашечки у меня тоже нет, - невпопад выдаю я и сажусь, скрестив ноги, не в силах оторвать взгляда от границ моего теперешнего местопребывания.
- Сэм?
- Ээээ, тот же сайт, область - писатели конца XIX века, Джером Кей Джером.
Бамблби смеется, и огоньки его смеха разбегаются разноцветными, радужными полосами по проводам.
- Теперь я понимаю, почему Микаэла тебя бросила. Не думаю, что только мне сложно разгадывать твои ассоциативные ряды.
- Да, когда я пьяный, я такой загадочный, такой загадочный, - хмыкаю в ответ я, а потом в два движения сдираю с себя футболку, закидываю ее, не глядя, за голову и выгибаюсь, пытаясь представить себе, где здесь у Бамблби оптические сенсоры.
По полу проходит дрожь, я не успеваю победно ухмыльнуться, как в воздухе разливается едва уловимый запах, от которого меня накрывает волной дикой похоти, и я выгибаюсь уже непритворно, закусывая почти до крови губу, одна рука за голову вместо подушки, вторая в низ живота, пальцы под ремень джинсов и ниже, выдыхаю что-то матерное, и продолжаю, хотя все, что мне сейчас хочется, это стянуть с себя остаток одежды и кончить от собственных прикосновений:
- Би, что ты делаешь? Господи, как изнасилование...
Марево желания постепенно отступает, воздух очищается, я переворачиваюсь на бок и пытаюсь успокоить дыхание.
- Это феромоны... Я думал, что это произведет слабый возбуждающий эффект.
- Оооо... Твою мать, признайся, когда Ратчет читал вам лекции по человеческой биохимии, ты их злостно прогуливал.
- Нет, - виноватым голосом протягивает Бамблби, - я не прогуливал. Я глядел в окно, пересчитывал прохожих и думал о тебе.
Пол сдвигается, становится мягче, принимает форму моего тела, и я вновь ложусь на спину, вытягиваюсь во весь рост и готовлюсь продолжить ничего не значащий треп, мужественно игнорируя и собственную эрекцию, и участившееся перемигивание огоньков рядом со мной. Интересно, это аналог пульса?
По полу вдоль моего позвоночника проходит серия легких толчков, как массирующие прикосновения от шеи к пояснице, совершенно не похоже на человеческие, останавливаются на секунду чуть ниже пояса, затем менее осторожно по ягодицам, я выдаю стоном его имя и слышу в ответ свое, а потом вопрос:
- А ты не хочешь снять джинсы?
- Нет, - повторяя протяжную интонацию Би, отвечаю я, - Я предпочел бы, чтобы меня раздели.
Воздух сгущается жаром желания, и я пропускаю момент, когда от стены отделяется одна из ее частей, трансформируясь на ходу в подобие трехпалой руки, и прикосновение холодного манипулятора к коже немного приводит меня в себя, но совсем немного, и когда остаток моего гардероба отправляется вслед за футболкой в далекое небытие, меня уже откровенно трясет от вожделения.
- Шшш, расслабься, - шепот прохладным ветерком доносится откуда-то издалека, и я прикрываю глаза, и чувствую кожей, как рядом со мной идет еще одна трансформация, и потом между моих ног начинается движение, и я в очередной раз выгибаюсь, приподнимая бедра, и на остатке рассудочности произношу:
- Би, может, я тебе еще один сайт посоветую, а?
- Какой, интересно? Википедию? Ты сомневаешься в моей способности определить, где у мужской особи homo sapiens располагается простата?
Проникновение влажно и неожиданно, мой стон переходит в всхлип, когда Би доказывает правоту своих последних слов. Он двигается внутри меня сначала осторожно, потом все быстрее, и я с силой провожу пальцами по своей груди, царапая соски, а потом мое запястье обхватывает гибкий провод, тянет сначала в сторону, потом вверх, за голову, затягивает в петлю вторую руку, и я вцепляюсь в него изо всех сил, когда Би начинает ласкать мой член. Огоньки вокруг приглушают свое мерцание, и мне не разглядеть, что именно сейчас ритмично двигается вверх-вниз, очередной манипулятор, искусственная вагина, топливный провод. Смешок переходит в хриплый стон, когда Би учащает движения, и перед моими глазами начинают взрываться маленькие фейерверки, и я шиплю себе мысленно: "Ты же не пятнадцатилетний девственник, Уитвики, чтобы кончить от пары движений", но все доводы рушатся никчемными словами перед ощущениями, и я кричу и дергаюсь в его захвате, потом останутся ссадины, но плевать, и уже не разобрать где чудящиеся мне фейерверки, а где перемигивание датчиков Бамблби.
Прихожу в себя, когда он осторожно отпускает мои руки, сворачиваюсь в клубок, и улыбаюсь про себя, ощущая, как Би подстраивается под мою изменившуюся позу. Прочищаю горло и спрашиваю негромко:
- Понравилось?
Огоньки возмущенно разлетаются в разные стороны
- Да, конечно. Как мне могло не... То есть... - Би словно не может найти слов от удивления, - Очень, - И, после паузы, задумчиво, - Жаль, что я тебя поцеловать не могу.
Я вместо ответа тяну руку к стене и кончиками пальцев провожу по огонькам, они льнут к моей коже, ластясь, а через несколько секунд эта часть стены изламывается с легким треском, трансформируясь в подобие моей руки, и теперь уже Бамблби проводит пальцами по моей щеке, копируя ласку, и я прижимаюсь губами к прохладному металлу, а потом произношу:
- Чувствую себя героем какого-нибудь из комиксов Маннинга. Только черного корсета не хватает.
- Маннинга? Только не посылай меня на гугль.ком, я и так найду. Хм, какая у людей богатая фантазия. И тебе это нравится?
- Если я скажу да, в следующий раз ты запакуешь меня в наручники и отымеешь латексным дилдо?
- Буде это входит в твои потаенные эротические фантазии, - в тон мне отвечает он и продолжает более серьезно: - Если ты захочешь, чтобы этот следующий раз был.
- А ты как думаешь? У меня никогда... Черт, ну то есть не то, чтобы у меня их было много...
Огоньки перестают мигать, изображая крайнюю заинтересованность Бамблби в ответе…
Разноцветные дни
Автор: Tamarrion
Персонажи: Бамблби/Сэм
Рейтинг: R
Жанр: романтика
Краткое содержание: Сэм честно пытается готовиться к тесту по античной философии, Би честно ему помогает. Или мешает?..
От автора: посвящается DieMarchen. И В.В., я крайне надеюсь, что вам сейчас икается, потому как так дрючить технарей философией, что я до сих пор все помню, с вашей стороны было очень и очень жестоко.
читать дальшеБыл чудесный день. Один из тех дней, которые, казалось, сошли со страниц глянцевого журнала - синяя даль неба, солнце, клонящееся к закату, и прочие радующие душу детали - словом это был такой день, который было решительно жаль тратить на учебу. Я тяжко вздохнул и опять уставился в учебник. Оттуда на меня осуждающе смотрел бородатый дядя в тоге и лавровом венке.
- Что понимал под эйдосом Аристотель? – риторически вопросил я сам себя.
- Да что вообще понимал этот ваш Аристотель? – раздалось из радиодинамика моей машины. Бамблби искренне страдал, что такой прекрасный день пропадает втуне, и всячески старался привлечь мое внимание к своим страданиям. Я был непреклонен и на страдания внимания не обращал.
- А в оптику? – оскорбился я за Аристотеля. - Эйдос это вам не хухры-мухры, а вовсе даже активный творческий фактор, благодаря которому вещь становится действительной, стимул и цель. О как.
- Сам-то понял, что прочел? Хотя насчет стимула он, может, был и прав... – с этими словами где-то внутри Би началась трансформация, и через несколько секунд я почувствовал, что по моей ноге, обвиваясь, ползет нечто.
- Эээ, - я слегка стукнул его по спидометру. - Ты что делаешь?
- Помогаю тебе в изучении Аристотеля. Если опустишь глаза в учебник, то увидишь там, что эйдос – это стимул для становления многообразных вещей из однообразной материи. Вот я и разноообразю материю по собственному разумению.
Я послушно опустил глаза. Вместо учебника я, правда, увидел, как гибкий, в металлической оплетке шланг добрался по ноге до пряжки ремня и теперь старательно совершает поступательно-возвратные движения, пытаясь проникнуть под рубашку. Почувствовав шевеление известной части тела, я покраснел как рак, двинул учебником по сиденью Камаро и прошипел:
- Хватит! А то я больше с тобой никогда не буду смотреть хентайное аниме.
- Сэм? Сэм, с кем это ты там разговариваешь?
Я высунул голову из машины и увидел свою мать, стоящую у клумбы.
- С Аристотелем, мама. У меня завтра тест по античной философии.
Бамблби хмыкнул на Аристотеля, но убрал с меня свой шланг.
- А почему ты сидишь с учебником в машине? Иди в свою комнату, за столом удобнее.
После этого на дверях машины защелкнулись замки, недвусмысленно выражая мнение Би насчет учебы в другом месте.
- Нет, мам, спасибо, здесь, эээээ, здесь воздух свежее. И... и вид лучше. А если мы тебе мешаем, то я могу куда-нибудь машину отогнать.
- Да нет, оставайся. Все равно я сейчас ухожу. Мы – это кто, ты и Аристотель? – с этими словами она покачала головой и пошла в дом.
Бамблби умолк и перестал подавать признаки тентаклевой жизни.
- М-да, с эйдосом не удалось. Ладно, следующий вопрос. Представления о душе у Платона и Аристотеля. Душа как энтелехия тела. Ну и матерщинники были эти древние греки. Бамблби, у автоботов есть душа?
- У нас есть Искра.
- Нет, Искра не подходит. Душа имматериальна, то бишь нетелесна.
Бамблби хмыкнул на это:
- А по-твоему Искра материальна?
Я открыл рот, чтобы ответить, потом закрыл рот, потому как понял, что не знаю, что именно ответить.
- Ты хочешь сказать, что... Но Оллспарк же материален. Я ж его лично... гм, лапал.
- Оллспарк, Сэмуэль Уитвики, это идея по Платону.
От такой сентенции я аж поперхнулся.
- И в ней, в этой идее потенциально воплощены все Искры, бывшие, настоящие и будущие. Оллспарк, как следует из его названия, солнце в мире Искр.
- А в пещере там кто сидит? Я помню, в идее Платона присутствовала пещера.
- А в пещере сидишь ты, ввиду того, что ты сейчас несчастный узник завтрашнего теста. Мне вот интересно, а с юнгианской точки зрения идеи Платона никто не пробовал анализировать? – Бамблби, похоже, развеселился перспективой интерпретировать давно почивших греков с позиции автоботов и был готов растечься мыслью по древу.
- Ты не отвлекайся от Искры, - обломал я его чаяния. - Так они у вас материальны или нет?
- Ну это с какой стороны посмотреть. Энергия вообще материальна?
- Е равно эм це квадрат, это даже я знаю, хоть и не автобот. Хотя убей меня газонокосилкой, я решительно не представляю, как одно получается из другого. Но вообще да, если считать Искру за душу, то "душевно полюбил" приобретает крайне двусмысленное значение.
Бамблби рассмеялся, и его смех отозвался слабой вибрацией где-то внутри его нынешней трансформы. Я расстегнул ворот рубашки, сделал глубокий вздох, чтобы отвлечься от тех картин, которые услужливо подбросило мое воображение, отреагировав на последний полет мысли, и с мнимым сожалением признал, что на ближайшие несколько часов Аристотель идет лесом.
- В любом случае, это не то, что ты думаешь. Если кто-то решается объединить свои Искры, то это не значит, что они получают доступ к памяти друг друга или там, к управляющим протоколам.
- Да нет, я все правильно понял, - я пробежался пальцами по рулю, дразня, а потом опустил руку на рычаг переключения передач и начал как бы бездумно водить ладонью вверх-вниз, двигатель Бамблби отозвался глухим рокотом и мелкой дрожью, которая начала передаваться и мне. – Я же сказал, что это как объединение душ, а не мозгов. Тем более спинных, если я правильно провожу аналогию с управляющими протоколами. И, - тут я остановил руку у навершия рычага, - я бы не отказался от наглядной демонстрации.
Двигатель Би запустился с полоборота, я даже не успел ничего ехидного придумать, как он захлопнул окно, и гравий дорожки полетел из-под его колес. Он заехал в гараж, тот сейчас был пуст, я вспомнил, что мама перед тем как похихикать над моей учебой сказала, что собирается уходить, но все же вышел из машины и запер гараж изнутри, слыша за спиной знакомый звук трансформации. Обернувшись, я увидел Би, стоящего на коленях радом со мной, на ладони он держал мой многострадальный учебник.
- А как же Аристотель? – ехидно спросил он.
Я смахнул книгу с его ладони, и сам уселся на нее, откинувшись на один из его пальцев и начиная расстегивать рубашку:
- К черту Аристотеля.
Он усмехнулся и поднялся с колен, пластины, защищающие его грудь, подались в стороны, повернулись, я, затаив дыхание, следил за его трансформацией, слой за слоем уходила, исчезала его броня, открывая внутренние механизмы, и разноцветные кабели, а внутри за ними была камера Искры, и ее защитная оболочка мерцала сейчас разноцветными огоньками, и можно было только догадываться, что это такое – отключение систем безопасности, предупреждение о возможной перегрузке. А внутри было...
- Ты знаешь, я никогда... – его голос был тих, будто он опасался того, что хотел сказать.
- С человеком?
- Нет, в смысле, вообще никогда...
Остатки здравого смысла возобладали на какое-то время над разбушевавшимися гормонами, и я обеспокоенно посмотрел в его глаза:
- А ты уверен, что... ну, что с тобой ничего не случится? Я же не автобот.
- Никто же не собирается уничтожать мою Искру, правда? И ты со мной, так что же может случиться?
Я не нашелся, что ответить, да и не нужны были мои ответы, вместо слов я дотронулся до края камеры Искры и зашипел от того, что меня ударило током, затем провел рукой по краю, там, где огоньки переставали перемигиваться друг с другом, и Би внезапно опустился на пол гаража и очень по-человечески запрокинул голову, застонав. Я содрал с себя полурасстегнутую рубашку, наверняка оторвав несколько пуговиц, воздух был наэлектризован и волоски на моей коже стали дыбом, подушечки пальцев начали гореть, и мне было уже не разобрать, разогрелась ли так камера, или это электрический ожог. Кожей надо было это чувствовать, всей кожей, и я постарался прижаться теснее, и ладонь Би поменяла свое положение, поощряя мое движение, а я смотрел на его Искру, и не мог отвести взгляда.
- Ооо, надо было заставить тебя раздеться до того, ахххх, - реплика Би сошла на неразборчивый всхлип, когда я завел пальцы за камеру, пытаясь дотянуться до всего, что было в зоне моей досягаемости.
Он был, конечно, прав, потому как избавляться от штанов и всего прочего, не отводя взгляда от его Искры и ерзая на нагретом металле (хорошо хоть не замасленном, вот уж было бы родео, встрял с ехидной репликой внутренний голос) было весьма проблематично, но с помощью цирковых кульбитов и поминания такой-то древнегреческой матери я с этим справился.
- Господи, ну почему у нас каждый раз балаган, а не вдумчивый, серьезный секс? - вопросил я потолок, тщетно пытаясь собрать мысли и конечности в кучу.
- Вдумчивый секс? – переспросил Бамблби. - Это как? А теперь мы мее-е-е-дленно и очень нудно переходим к позе машина сверху?
Я не ответил, потому как он опять начал трансформироваться, опрокинув меня на спину, и его Искра оказалась совсем рядом с моей грудной клеткой, близко-близко над ней, и я обе руки погрузил в роскошество сияния, и над моей макушкой раздалось тонкое шипение, и я вспомнил, как перепугался в наш первый раз, заслышав его в самый ответственный момент, а это означало перегрузку охлаждающей системы, знак того, что Би находился на грани, и потом он вошел в меня, заставив выгнуться дугой, еще ближе приникая к его Искре, кожей, сердцем. Он отказывался мне говорить, что именно служило ему заменой человеческого члена, хотя я питал самые стойкие подозрения насчет рычага переключения коробки передач, судя по тому, насколько охотно он отзывался на стимуляцию оного рычага, но в данный момент меня это интересовало не больше, чем этические взгляды Аристотеля. Его Искра билась все чаще, ее мерцание стало почти нестерпимым, и я закрыл глаза, впитывая происходящее через прикосновения, пытаясь стонать не слишком громко, и через пару минут перед моим внутренним взглядом заплясал целый выводок Искр, и я почувствовал, как тяжело вздохнула система охлаждения Би, он судорожно дернулся, почти отключаясь, и я словил самый большой оргазм за всю свою жизнь, в шуме статического электричества, в объятиях металлических рук, рядом с Искрой, которая постепенно меркла до своего нормального сияния.
Я вырубился, как только почувствовал, что Бамблби начал трансформироваться, подлаживаясь под меня, и безмятежно продрых вплоть до прихода моей матери.
- Сэм? Сэм, это ты запер гараж?
Меня выбросило из объятий Морфея, Бамблби ткнул пальцем, показывая, где находится моя одежда, и быстро обрел привычный для моих родителей облик желтой Камаро. Я подхватил с пола учебник, пинком отправил в угол носок, который не успел надеть, и открыл дверь, вид имея крайне заспанный и недовольной.
- Сэмюэль Джеймс Уитвики, что ты делаешь в гараже за закрытыми дверями?
- Сплю, - ответил я совершенно искренне.
- А как же завтрашний тест?
- А я сплю в обнимку с Аристотелем, думаю, это поможет.
Она изобразила на лице неверие и позвала меня ужинать. Я за ее спиной помахал Би, мол, вернусь так скоро, как смогу, и послушно пошел в дом. В голове воспоминания об Искре упорно мешались с идеями Платона, и я с некоторой обреченностью осознал, что впредь относиться к древним философам с пиететом у меня не получится.
За ужином я вполуха слушал разговор родителей, периодически что-то невпопад отвечал, когда спрашивали, и неотвратимо приходил к выводу, что просить Бамблби о сексе с привлечением Искры было ошибкой. Меня било в ознобе и, вроде, чуть подташнивало. Добил меня вопрос от отца:
- Сэм, а что у тебя с руками?
Я уставился на свои ладони и какое-то время внимательно их рассматривал. Ногтевые пластины были чуть обуглены, а кожа покраснела и имела странный вид.
- Да и лицо, - вступила мама. - Ты что, сгорел?
Точно, подумал я, энергия. Излучение. Ярче тысячи солнц и все дела.
- Да, наверное. Ладно, спасибо за ужин, я пошел дальше учиться.
- Опять запрешься в машине? Это ты, наверное, пока сидел на солнцепеке в душной железяке, тепловой удар получил.
- Оставь его, Джуди. Парень без ума от своей машины.
На это я ухмыльнулся так широко, как смог:
- Вы себе и не представляете, до какой степени.
- Скажи мне, Бамблби, как будет правильно - умер от передоза излучения или умер от лучевой болезни?
- Что случилось? – его голос был серьезен, и, не дожидаясь ответа, он обвил меня ремнем безопасности, и на приборной доске замигали датчики.
Я подождал какое-то время, а потом начал высвобождаться из ремней. Безрезультатно.
- Э-э-э, Би, насчет умер, это была идиотская шутка. Отпусти меня, я в порядке.
Тут пряжка ремня задела ребра, и я взвыл – сожженная кожа протестовала против подобных телодвижений.
- Не двигайся, пожалуйста. Сейчас я закончу… Я идиот, правда? Мне надо было подумать, что это тебе повредит. Очень больно?
- Ну если ты ослабишь ремень, - мое пожелание было моментально исполнено, - трансформируешь немного сидение, - он послушно начал изменяться, - и расскажешь мне что-нибудь оптимистичное, то, я думаю, боль пройдет.
- А в лобик тебя не поцеловать? – ядовито осведомился он, приглушая свет и включая какую-то ненавязчивую музычку.
- Можешь попробовать, - нахально ответствовал я, - но вряд ли у тебя получится.
Не знаю уж, что сделал Би, а, может, на самом деле ожог оказался не таким страшным, но неприятные ощущения уходили.
- А что до оптимистичного рассказа, - тут он театрально прокашлялся, - как, бывало, говаривал ваш Аристотель, прогуливаясь в тени деревьев афинских аллей неподалеку от храма Аполлона Ликейского…
И я не менее театрально застонал, зная, что когда на Бамблби находило настроение повредничать, его было не заткнуть никаким усилиями. Оставалось утешать себя мыслью, что завтрашний тест я наверняка напишу с блеском, не меньшим, чем блеск Искры Бамблби.
Мне больше всего первый понравился)))
З.Ы.: Если быть откровенной, то я сама непрочь похентаиться с Бамблби)) XD Йа извращенко, блин))
@настроение: сонное
@темы: любимый слэш, Трансформеры, яой, Бамблби
Она, пожалуй, единственный персонаж, создающий интригу и придающий остроту повествованию.