[buka-san]

Пля, не верю, что ЭТО написал я О__о

Он плавился от прикосновений тонких и длинных пальцев Йошики, вздрагивая от каждого стона, сорвавшегося с уст любовника. Мика чувствовал себя мотыльком, который летел на яркий и пестреющий разными оттенками желтого и красного огонь. Неминуемо приближался к этому яркому свету, который с каждым взмахом тонких крыльев становился все жарче. И завороженный этим пламенем, осознавая свою погибель, он продолжал парить навстречу ему. Своей смерти, которая пленила его душу и неустанно звала его, желая спалить мотылька, окунуть его в яростное пламя, дать хотя бы напоследок почувствовать ни с чем не сравнимое тепло. Учащенное дыхание, сопровождаемое движениями губ. Нежные и в тоже время жадные руки, ласкающие бедра его любовника. Немигающий томный взгляд преданных и желающих его глаз. И он не в состоянии оторваться или сопротивляться, поднимается следом. Боится дышать. Даже двигаться. Лишь бы не сломать, не испортить момент единения. Изучает мутным от желания взглядом глаза своего палача, и медленно прикрывает свои, отвечая на нежный, но требовательный поцелуй, заключая Йошики в объятия. Не сомневаясь, не спрашивая, беспрекословно подчиняется напору мужчины и следует за ним. Ему плевать куда и зачем. Главное – с ним. И если он не выпустит его из объятий, то все остальное не важно. Микару уже подлетел слишком близко к бушующему и ревущему пламени страсти, чтобы повернуть назад. Это уже было невозможным. Да и мотылек сам жаждал сгореть дотла в этом огне. Поэтому послушно устроился на холодной крышке стола, кивнув согласно мужчине, и зажмурился, впуская его язык в свою обитель. Он позволял мужчине все, чего тот хотел, не смея и не желая сопротивляться. Прикосновение горячей кожи к холодной поверхности вызвало волну мурашек и парень прижался плотнее к мужчине, заключая в ладонях его лицо. Боялся потерять тепло, свою пылкую и горячую смерть. Свой костер. Грудь касалась груди и Микару томно застонал в губы музыканта, чувствуя желанный прикосновения маленьких язычков пламени, которыми были пальцы Йошики. На выдохе чуть прогнулся в спине и зажмурившись, подарил очередной стон губам любовника. Искустные руки терзали плоть мальчишки, доводя его до верха безумия, что в ушах уже звенело, а сердце в груди гулко колотилось. Слышь ли ты то, что делаешь со мной? Проскользнула мысль и так же быстро исчезла. Вместе с разорванным поцелуем, после которого последовал легкий толчок в грудь. Микару послушно и медленно опустился на крышку стола, увлекая мужчину за собой.
- Сожги меня… - мысли, невольно произнесенные губами. Тихий и едва слышный шепот безумца, чье дыхание сперло от душащей страсти музыканта. Последний взгляд, скользивший по обнаженному телу любовника, прервался резкой болью. Микару зажмурился и выгнулся, распахивая рот в попытке сделать вздох облегчения. Но лишь замирает вместе с Йошики, уцепившись пальцами за края стола. Вот оно. Крылья мотылька желтеют и вспыхивают, а тельце насекомого падает в бездну пламени, которое охватывает его и превращает в пепел, оставляя навсегда в себе… Йошики… Тихий всхлип в ответ на движение любовника и Микару опускается на стол, пытаясь закрыть рот от предательских стонов. Зачем? Почему? Может это было единственное средство защиты, чтобы спрятать свою слабость. Но его лишили и этой мелочи. Чувствовать в себе чужую плоть, другого мужчину, было ново для Микару. И эти ощущения, что дарил ему страстный любовник – тоже. Парень инстинктивно обвил талию Йошики ногами, словно приглашая его войти еще глубже и подарить им обоим сладкое удовольствие. А тело как змея извивалось в руках,. То поднимаясь, уперевшись затылком в стол, пытаясь насадиться на член мужчины, то плавно опускаясь, одаривая любовника блеском светлых глаз. Томные стоны вперемешку с сиплыми вздохами, срывавшиеся с жадно хватающих воздух губ, действительно казались музыкой. Песней их ночи. А взгляд стыдливых глаз, наблюдающих за всеми движениями любовника, что отражались в зеркалах, доказательством реальности того, то происходило с ними. Каждый толчок, каждое движение Йошики не ускользало от глаз Микару, и он не решался касаться его своими руками, дабы не испортить это волшебство, которое отражалось наверху, и которое подогревало костер в нем самом.
- Йоши… ки… - мольба или призыв, он не мог сам понять чего в его стоне было больше. Он был на пределе, до боли пульсирующий член, пылающее лицо и сладкое и неведомое наслаждение… Нет, он молил любовника позволить им кончить. Терпеть не было сил. Руки жадно заскользили по мокрой и горячей спине мужчины. - Йошики…
И словно поняв его мольбу, мужчина припал его губам и сделав пару резких и глубоких движений, наконец-то излился в него, отпуская его член. Мика задохнулся от удовольствия, крепче прижимаясь бедрами к паху любовника и выгнулся, кончая и утягивая музыканта за собой. Йошики… Взрыв фейерверков, неописуемый кайф. Пепел, в который превратился мотылек исчез навсегда. Растворился в океане переполняющих чувств. Какое-то время они лежали не двигаясь, тяжело и сбивчиво дыша, все еще переживая оргазм.. один на двоих. Мика даже чувствовал, как пульсирует в нем член Йошики. Он мягко и слабо улыбнулся, прижимаясь губами к мокрому от пота виску музыканта. Микару захотелось плакать. От нежности, от океан чувств к этому мужчине, который подарил ему незабываемое наслаждение. Но лишь нежно провел пальцами вдоль позвоночника и осторожно отстранился от любовника, устраивая его рядом с собой. Он какое-то время просто наблюдал за тяжело дышавшим Йошики, приподнявшись на локте. Великолепен… нет слов, чтобы описать его… Мика молча изучал его с неподдельным восхищением. Пылающее лицо, тяжело вздымающаяся грудь, подрагивающий член… Парень жадно сглотнул и облизнулся. Он хотел его. Страсть, что обуревала ими, не так-то легко было утолить. Поэтому Мика не долго думая, взобрался верхом на мужчину и заскользил ладонями по влажной груди, закатывая глаза от нахлынувшей чувственности.
- Йошики… - закусил губу, склонив над мужчиной голову, томно прошептав. – Хочу… тебя….